Собрать бы вещи, махнуть в Сибирь, зачем — не знаю, а просто так. Возможно, хочется вновь идти, так надоело уже стоять. В рюкзак закинуть нехитрый скарб — в нем книжки, спички (и спазмалгон) — ну и отправиться… на Байкал.
Какая разница, что потом.
Мне станет спутником тишина, я не боюсь ее, а люблю. Мне тяжело подбирать слова, но верю — это перетерплю. Шуметь камнями, листвой, травой, еще оставшимся на земле колючим снегом, а головой — сживаться с миром своих потерь пора. Быть может, они не здесь, они придут ко мне через жизнь. Но я уже подцепил болезнь, и ей сомнения обнажил.
Теперь на месте сидеть нельзя, на сборы времени тоже нет. В окне — горячая бирюза и очень страшно встречать рассвет, когда не знаешь, а что за ним — какие страны, леса, луга — заснуть, забравшись в чужой овин (меня косою не испугать).
Проснуться: новый встречать рассвет, такой же красочный, как всегда, и думать — может быть, мира нет, мне всё почудилось. Лебеда щекочет пятки, забравшись внутрь весьма потрепанных жизнью кед — но мне не хочется всё вернуть, мне нужно дальше идти к себе, сбивая пальцы в синяк и кровь, и мазью пачкая волдыри, сколь не ругайся, не сквернословь, вокруг — курганы и пустыри, поля, панельки, кафе, ТЦ.
Жизнь непонятней, странней, чудней. Загар и грязь на моем лице, а джинсы порваны до колен. И вот стою я перед прудом, в руке — стакан и дрянной коньяк...
… быть может, нужно вернуться в дом, возможно, там я забыл себя?
